В каждой развитой стране есть свои города-пылесосы: те, что «всасывают» в себя самых талантливых, амбициозных и пассионарных жителей со всей страны. По данным ВЦИОМ, топ-3 наиболее привлекательных для россиян мест для переезда (от числа планирующих переезд): Москва / Московская область (10%), Краснодар (8%) и Санкт-Петербург (6%). Впрочем, мы уже перешагнули за порог новой реальности, и она диктует свои тренды: так, после начала СВО появились новые драйверы развития городов, где расположены предприятия ОПК. Они могут дать все то, зачем люди едут из Кирова в Москву, а из Эссекса — в Лондон: хорошую работу, реальную картину нормального будущего и ощущение сопричастности к чему-то большому и крутому, что происходит в городе. Жаль, на суровый климат эти перемены повлиять не могут, но тут глобальные процессы справятся и без нас. Подробнее – в комментарии Алексея Верижникова, директора ВЦИОМ-Консалтинг.

«Города-пылесосы»

Проблему оттока трудовых ресурсов из регионов необходимо рассматривать в контексте существования так называемых «городов-пылесосов» — центров, где концентрируется деловая жизнь, где создаются карьерные возможности и где, благодаря первым двум, можно платить значимо большие зарплаты, чем в среднем по стране. То есть, во-первых, они создают карьерный горизонт и зарплатное предложение, от которого амбициозным людям со всей страны бывает, как говорится, «сложно отказаться». Во-вторых, будучи многомиллионными городами, они являются большими и постоянно растущими рынками труда, где всем амбициозным «искателям счастья» в конечном счете хватает «места под солнцем» (то есть в них выше пресловутые «стеклянные потолки»). И эти города «в режиме пылесоса», начинают втягивать все лучшие трудовые ресурсы со всей страны. «Городами-пылесосами» могут быть как столицы стран, так и нестоличные города.

В США и Западной Европе на протяжении всего XIX и первой половины XX века такими городами были Нью-Йорк, Лондон и Париж. В современном мире тема «городов-пылесосов» очень актуальна для развивающихся стран «глобального Юга», где городские агломерации, втягивающие в себя людские ресурсы со всей страны, разрастаются вплоть до 25 млн человек. Примерами таких городов являются Шанхай в Китае, Мумбаи в Индии, Карачи в Пакистане, Стамбул в Турции, Мехико в Мексике, Сан-Паулу в Бразилии, Лагос в Нигерии. В России есть «главный пылесос» — Москва. И четыре «пылесоса поменьше» — Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, Казань.

В «теплые края», чтобы «погреться»

Помимо перемещения в центры деловой активности с более высокими зарплатами и более широкими карьерными возможностями, есть еще и такое явление, как «внутренняя климатическая миграция», когда люди переезжают в регионы с более мягким и теплым климатом. Характерно для стран с климатическими контрастами — где есть и холодные регионы с суровой зимой, и теплые субтропики. Так, в США население активно мигрирует в Калифорнию. Делает оно это по двум причинам. Кто-то ищет карьеры в высокотехнологичном секторе или в индустрии развлечений, которые масштабно представлены в этом штате. А кто-то просто хочет зимы без снега и много солнечных дней в году и готов работать продавцом или барменом за примерно средние по стране деньги. В России идет активная «климатическая миграция» в Краснодарский край. До СВО также фиксировался бурный рост Севастополя (даже делались прогнозы, что через 10-15 лет он гипотетически может превратиться город-миллионник).

«На выход» из моногородов

Есть также отдельная тема «бегства» из регионов с плохой экологией или из депрессивных городов. В России это могут быть как моногорода, градообразующее предприятие которых не смогло вдохнуть в себя новую жизнь, так и промышленные города с безнадежно устаревшей социально-экономической инфраструктурой. Причем «советский моногород» — это очень растяжимое по своим масштабам понятие. Условно от Ковдора в Мурманской области, где сейчас проживает порядка 15 тысяч человек, до «советского Детройта» Тольятти с населением около 700 тысяч. Удержать людей в моногородах может социальная политика градообразующих предприятий, направленная на создание современной комфортной городской среды и внятного «образа будущего». Иными словами, чтобы удержать население, в первую очередь молодежь, градообразующее предприятие должно «взять игру на себя».

«Заступившие на вахту» — где они по факту живут?

Развивается и занятость вахтенного типа, когда люди уезжают в регион с более высокими зарплатами на срок от нескольких недель до нескольких месяцев, потом возвращаются «на восстановительный период» в регион постоянного проживания, а затем снова едут «на вахту». Есть «вахтенные севера» (например, ХМАО, ЯНАО, Ненецкий автономный округ), где в добывающих регионах с суровым климатом вахтенный тип занятости устоялся еще в советский период. А есть и вахтенная работа нового «цифрового» образца. Например, жители сопредельных с Москвой областей с невысокими зарплатами (Тверская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Смоленская области) приезжают в столицу на 3-4 недели, работая «цифровыми» таксистами, курьерами, кладовщиками, а потом проводят несколько недель дома с семьей. В этом плане возникает вопрос методологического свойства: жителем какого региона в плане статистики следует считать условного жителя Твери, если 60% времени в году он проводит в Москве, «таксуя», а 40% времени — по месту постоянной регистрации?

Чем «закрепить» людей в регионах?

Декларируемое намерение переехать из своего региона не равно осуществлению реального действия по переезду. «Задумавшиеся о переезде» сравнивают баланс уровня зарплат и стоимости жизни (прежде всего, стоимости аренды жилья) в регионе предполагаемого переезда. Осознание факта, что более высокая стоимость жизни «девальвирует» полностью или частично более высокую зарплату, может выступить в качестве весомого сдерживающего фактора.

Значимо перебить воздействие такого всемирно распространенного явления на рынке труда, как существование «городов-пылесосов», дающих карьерные и зарплатные возможности и втягивающих в себя трудовые ресурсы, крайне затруднительно. Также малореалистично пытаться полностью нейтрализовать воздействие экологического и климатического факторов.

Однако с началом СВО появился такой мощнейший драйвер, позволяющий закреплять людей в регионах, как активизация предприятий ОПК. Это дало следующие серьезные стимулы оставаться в регионах:

• Планирование жизни «вдолгую» на много лет вперед — от учебы в колледжах и вузах с прицелом на выход на работу на предприятия ОПК до возможности видеть в разбивке по годам, как после выхода туда на работу будет поэтапно развиваться твоя карьера.
• Значимый рост зарплат (в некоторых городах с высокой концентрацией предприятий ОПК медианные зарплаты с начала СВО выросли примерно вдвое).
• Софинансирование выплаты ежемесячных платежей по ипотеке (а в некоторых случаях и софинансирование первоначального взноса, а также снижение стоимости квадратного метра при покупке жилья).
• Софинансирование аренды жилья для тех, кто пока не обзавелся собственным жильем.
• Солидные соцпакеты (лечение, занятия спортом, отдых во время отпусков в пределах России).
• Заново прочувствованная региональная идентичность (условно, «у нас в городе делают лучшие в мире зенитно-ракетные комплексы!»), появление чувства гордости за то, что ты делаешь, и чувства ответственности за страну и ее судьбу.

Развитие тренда с большой степенью вероятности сформирует в регионах в рамках ОПК корпус достойно оплачиваемых инженеров и квалифицированных рабочих, глубоко привязанных к своему городу и заводу и имеющих чувство гордости за профессию, аналогичное тому, какое было у сотрудников советского военно-промышленного комплекса. У молодежи появится видение будущего, которое не обязательно предполагает переезд в другие регионы.